Дикие земли - Страница 31

На рассвете нас разбудили крики – стучать в двери народ боялся, вдруг молнией врежет, поэтому им пришлось надрывать глотку во всю мощь, чтобы пробиться через толстые стены. Мы быстро оделись – Аранна надела свой эльфийский наряд, в котором прибыла сюда – и мы вышли во двор. Мои друзья уже были на конях, наших они держали в поводу. Всё-таки есть преимущество в должности руководителя! – с усмешкой подумал я – ни тебе коней ловить, ни седлать – всё уже готово. Сел и поехал!

И мы сели и поехали. Отряд воинов во главе с вождём вышел раньше, и нам пришлось догонять, под ворчание Бабакана о засонях, которые ночь прокувыркаются, а утром зад поднять не могут. Но скоро мы догнали воинов, так как они двигались шагом, неспешно.

Амароки были наряжены в лучшие одежды, их обнажённые по пояс тела покрыты узорами белой краски, лица тоже были белыми. Их лошади покрыты дорогими новыми попонами и сидели воины на них, как будто выехали на парад.

Мне они напоминали индейцев – только убора из орлиных перьев не хватало… Некоторое время я думал – чего меня беспокоило, что бросалось в глаза, какая неправильность в том, что я видел? Потом, неожиданно, понял: стремена! У них не было стремян! Вот, казалось бы, такая простая штука – стремена, а орки её не знают. Они ехали на лошадях без сёдел, без стремян, на попонах, постеленных на лошадей. А что это значит? А значит это, что они не могут с коней кидать дротики, они не могут на скаку бить копьём, они ничего не могут с лошади делать!

На Земле, изобретение стремян произвело буквально революцию в военном деле – у всадника освобождались руки, и он мог, не боясь упасть с коня – бить копьём, мечом, метать дротики и стрелять из лука. Это было одно из тех изобретений, о которых можно сказать – просто, и гениально.

Если перевооружить армию амароков – ей не будет равных. Если мы выживем после этого столкновения…хммм…почему – если?! Когда мы выживем, устроим полную модернизацию армии – решил я для себя.

Мы ехали весь день, остановившись ненадолго, чтобы покормить лошадей, напоить их, да самим слегка перекусить. Уже под вечер амароки остановились на равнине у небольшого ручья, вытекающего из леса – здесь было ровное поле, заросшее жирной зелёной травой, пахнущей мёдом и цветами, а также довольно высокий бугор, почему-то напомнивший мне бугры, на которых ставили радиолокаторы в военных частях и на аэродромах. Может это и был когда-то такой пункт радиолокации? Теперь этого нельзя было понять, теперь это был высокий бугор с заросшими разнотравьем боками. На нём и поставил Красст наблюдателя. До ночи ещё было далеко, когда наблюдатель крикнул:

– Идут! Вижу войско!

– Коней стреножить! Всем построиться в боевое построение! – скомандовал Красст.

Воины забегали – те, кто не успел стреножить коней, делали это сейчас, а потом выстраивались в нечто подобное греческой фаланге – прямоугольник, ощетинившийся копьями, прикрытый длинными щитами. Щиты у амароков были деревянные, тоже выкрашенные белой краской. Они везли их за спиной, и теперь щиты стояли перед ними, узким, острым краем в землю. Впереди находились самые опытные и сильные воины, к задним рядам степень опытности и силы снижались – там были более молодые и не столь зарекомендовавшие себя в битвах бойцы – по крайней мере я так всё это понял.

Мои друзья сосредоточились вокруг меня, Бабакан надел на себя кольчугу, шлем, которые не бросил даже во время нашего бесславного похода по пустыне. Они тоже взяли себе щиты, которые получили у вождя с племенного склада оружия, то есть из арсенала. Каждый из воинов имел собственное снаряжение, но часть оружия было общественным и хранилось в специальном складе.

Я подошёл к вождю, и спросил:

– Ну, что видать? Сколько их?

– Боюсь, что слишком много – угрюмо сказал вождь. Как бы к ним не присоединилось какое-то ещё племя…видно прослышали о жирном месте, вот и полезли все. Тем более, что после твоего дождя в пустыне, степи тоже достался благодатный полив, – в этой местности, а вот степи дальше, на севере, выгорели от засухи. Ну что же, мы готовы. И ты не подведи…

– Вождь…у вас принято вести переговоры перед битвой? Это считается в порядке вещей, или такого обычая нет?

– Так-то бывает, но смысл какой с ними разговаривать? Они воспримут переговоры как признак слабости!

– Не воспримут. И не забывайте – это ваши будущие подданные – чем меньше их погибнет, тем больше у вас будет подданных, понимаете? Давайте попробуем их уговорить…хммм…нет, не так – не уговорить, а внедрить им мысль о том, что в случае проигрыша, мы не будем их убивать, или приносить в жертву, а примем как соплеменников, и тогда, как только им станет туго, они вспомнят эти слова и не будут сопротивляться как загнанные звери, понимаете?

– Я понял. В этом есть смысл. Ты очень разумный человек, Витор. Хорошо, сейчас мы возьмём щит миролюбия и пойдём к ним разговаривать. Подумай, о чём им скажешь.

Вождь махнул рукой, и ему принесли щит, выкрашенный ярко красной краской. Он поднял его на копьё, прикрепив к наконечнику, и медленно двинулся вперёд, топча ногами сочными луговые травы. Я пошёл за ним, сопровождаемый Бабаканом и Караном, эльфов я оставил наготове сзади, они шли чуть поодаль – если что-то случится, они успеют прикрыть нас выстрелами из лука.

Я вначале удивился – почему щит миролюбия выкрашен красной краской, потом, после размышления понял: белый цвет, как у индийцев, например, здесь, на поле боя, является цветом войны, смерти, а красный – цвет жизни. Вот поэтому, в отличие от Земли, щит и был выкрашен в красный цвет.